Раскол
Эту тему подсказала мне случайная встреча и на бегу брошенная фраза. Она вдруг застряла в голове. Заставила включить компьютер и заняться поиском смысла вскользь брошенных слов. Речь шла о мрачной странице в нашей истории трехсотлетней давности. О тягостных событиях, которые раскололи тогда царедворцев, церковь и общество. Затронули очень многих людей.
Казалось, происходившее тогда, должно быть совсем забыто. Ведь оно уже не может глубоко волновать ныне живущих людей. Однако, все не совсем так. Потому что происходившее во второй половине XVII века в России стало сильнейшим потрясением и тяжелейшим испытанием для всей страны, всего разноликого общества того времени. И отзвуки тех событий слышны до сих пор.
В Западной Европе тогда начались глубокие цивилизационные изменения во всех сферах жизни. Этот процесс не мог не затронуть Россию. Он нашел здесь своих сторонников и противников в разных слоях общества. Предстояло выбрать путь дальнейшего развития. Двигаться вместе со всем западным миром, либо продолжить постепенное отставание, замкнувшись в себе и закрывшись от остальных.
Изменения тогда могли затронуть самые различные сферы жизни страны. Но именно церковная реформа вызвала особое непонимание, неприятие, сопротивление и даже раскол в обществе. Тех верующих, которые не приняли вносимые изменения, стали называть старообрядцами. А они в ответ просто отошли, отделились от господствующей Православной церкви.
В тот период сложилась очень непростая ситуация, о которой до сих пор нет единого мнения. Может быть, еще и потому, что суть тех событий иногда поверхностно, а, порой, и не совсем верно оценивалась на протяжении многих лет. У каждой стороны была и есть своя правда. И это тоже не способствовало полному согласию. Хотя, уже в наше время были признаны допущенные тогда ошибки и даже принесены извинения тем, кто пострадал.
Поводом для церковного раскола послужила объявленная тогда так называемая «книжная справа». Был начат процесс исправления и редактирования богослужебных текстов. Инициаторами его выступили царь Алексей Михайлович и патриарх Никон. Из-за последовавших затем столкновений мнений в религиозном сообществе, имя святителя Никона стало на несколько столетий вперед одним из самых знаковых в истории российского государства. Даже в наши дни можно встретить немало людей, которые о нем слышали, хотя никогда и никак не были связаны с деятельностью церкви.
Никита Минин — так звали когда-то в миру патриарха Никона. Родился он в 1605 году в крестьянской семье на Нижегородской земле. В этих же местах, совсем неподалеку, появился на свет и его непримиримый противник — протопоп Аввакум.
Никон, пережив очень трудное детство, рано проявил большой интерес к духовным знаниям и церковной истории. Сначала он был послушником в Желтоводском Макарьевском монастыре. Затем, женившись по настоянию родственников, стал священником. Трое его детей умерли еще в младенчестве. Тогда вместе с женой они решили принять монашество. Жена стала монахиней Алексеевского монастыря в Москве, а муж ушел на Белое море в Анзерский скит Соловецкого монастыря, где был пострижен в монахи под именем Никона.
В 1646 году Никон приехал по монастырским делам в Москву. И тут он впервые встретился с юным царем Алексеем Михайловичем. Царю было тогда 16 лет, а Никону – больше сорока. Никон произвел на царя очень благоприятное впечатление. Ему понравились его глубокая религиозность, аскетизм, хорошие знания церковной литературы, живой и благородный нрав. Поэтому молодой монарх назначил Никона архимандритом Новоспасского монастыря в Москве. А это была тогда усыпальница рода Романовых.
И. Машков. Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон.
Таким образом, Никон вошел в ближайшее окружение самодержца и стал членом небольшого, но влиятельного кружка церковнослужителей, так называемых «ревнителей древнего благочестия». Возглавлял этот кружок сам царский духовник — Стефан Вонифатьев. В него также входили протопоп Аввакум и протоиерей Казанского собора в Кремле Иван Неронов.
Все они выступали тогда за строгую церковную дисциплину, а также против многогласия и хорового пения во время церковной службы. Об этой проблеме, то есть о соблюдении единогласия, говорили еще во времена правления Ивана Грозного и в даже тяжелые годы «Смутного времени». Но никто так и не решился изменить сложившийся порядок.
И вот по инициативе кружка «ревнителей древнего благочестия», Церковный Собор во главе с патриархом Иосифом в присутствии царя постановил, что «подобает в службах по мирским церквам и по монастырям соблюдать единогласие». Это свидетельствовало о том, что поначалу в кружке «ревнителей древнего благочестия» царило полное согласие в вопросе о необходимости церковной реформы, особенно в ее обрядовой части. Но как показали дальнейшие события, такое согласие было далеко не во всем.
В 1652 году Никон стал шестым по счету патриархом «Московским и всея Великия и Малыя, и Белыя России». Ему в то время было 47 лет. Царь Алексей Михайлович относился тогда к патриарху Никону как отцу, называл его «собинным другом» и даже величал его великим государём, как и себя.
И это духовное родство с царем понималось патриархом Никоном как особый знак пастырского служения самодержцу. Поэтому на Церковном соборе 1654 года Никон уже представил свое понимание роли и значения царства и священства, власти духовной и светской. Царь главный в мирских делах, патриарх — в делах духовных. Они одинаково полновластные и независимые друг от друга владыки, каждый в своей области.
Эти идеи патриарха Никона поначалу совпадали с мнением царя Алексея Михайловича. В то время сам царь и его ближайшее окружение из числа «ревнителей древнего благочестия» разделяли мысль о необходимости практической реализации идеи «Москва — Третий Рим» для объединения всего православного народа вокруг Московского царства, во главе которого стоял бы русский православный царь.
Для решения этой задачи сначала требовалось провести унификацию богослужебных книг и церковных обрядов. Дело в том, что в то время даже в России не было единства в церковных обрядах и в церковном богослужении, где и должен, казалось бы, существовать единый культ. Так сложилось, что в каждой местности тогда была своя традиция совершения культа, записанная в местных церковных книгах и освященная именами местных святых.
Следует отметить, что богослужебные книги исправлялись на Руси при всех патриархах еще задолго до Никона. Однако исправлялись они на основе только славянских «добрых переводов» или списков. При этом, даже древние славянские списки не были лишены различных погрешностей и нередко даже различались между собой.
Чуть раньше патриарх Иерусалимский Паисий и образованный грек Арсений указывали патриарху Иосифу на ряд ошибок в богослужебных книгах и церковных обрядах, которые не соответствовали и греческим образцам. Поэтому царь Алексей Михайлович попросил прислать из Киева в Москву «ученых мужей», знавших греческий язык. Эти киевские монахи: Епифаний Славинецкий и Арсений Сатановский еще при жизни патриарха Иосифа сумели исправить по греческому тексту книгу «Шестоднев».
Переписывание древних текстов.
Патриарх Никон, опираясь на этот опыт, продолжая дело, начатое его предшественником, и зная, что инициатива исходит от самого царя, воспользовался услугами малороссийских ученых иноков для исправления богослужебных текстов. Однако отношение к этим малороссийским монахам в то время было в русском народе, скажем так, довольно-таки противоречивым. На Руси тогда Юго-западное духовенство называли сторонниками латинской ереси, проводниками западноевропейских взглядов. А они во многом не совпадали с теми ценностями, которые существовали во взглядах тех же старообрядцев. Для них идеалом этих ценностей считалась московская старина, сложившаяся на Руси еще со времен Ивана Грозного.
Тем временем у некоторых членов кружка «ревнителей древнего благочестия» постепенно сформировалось заметное недовольство не только к затеянным Никоном реформ, а и раздражение по поводу самой личности патриарха. Это, все нарастающее напряжение переросло затем в самый настоящий церковный раскол, который стал позже знаменем борьбы и против самого государства, приобретя уже социально-экономический и политический характер.
А началось все в 1653 году, когда Никон распорядился заменить земные поклоны поясными и ввел троеперстие вместо двуперстия. Такое решение с большим негодованием было встречено верующими. К тому же, Никон потребовал заменить сугубую аллилуйю на трегубую, хождение в крестных ходах не по солнцу, а против солнца. Имя Исус, имевшее магическую силу, было исправлено на Иисус. А еще патриарх вызвал в Москву из Греции и Малороссии знатоков партесного пения. И началось исправление крюкового написания церковных песнопений на пение по нотам.
«Внесённые Никоном новые догматы». Иллюстрация из «Истории об отцах и страдальцах Соловецких», XVIII век.
Патриарх Никон, увидя сопротивление вводимым им реформам и имея поддержку царя Алексея Михайловича, не остановился, а даже стал жестоко расправляться с теми, кто выступал против его нововведений. И, в первую очередь, со своими недавними соратниками по кружку «ревнителей древнего благочестия». Самые активные из них были отправлены в ссылку в отдаленные монастыри.
Надо заметить, что первоначально этот раскол возник в узком церковном кругу и носил исключительно клерикальный характер. Тогда столкнулись две непримиримые позиции в православной церкви. Тех, кто был против нововведений и тех, кто был за вселенский православный универсализм патриарха Никона.
Церковный собор, собравшийся в 1654 году в царских палатах, одобрил все нововведения патриарха Никона в области богослужебных текстов. Однако один из противников Никона епископ Павел Коломенский заявил: «Мы новой веры не примем». Но Никон и не думал об изменении веры. Он всего лишь попытался исправить церковные обряды. Однако впоследствии недруги Никона начали упорно распространять слухи о том, что патриарх хочет поменять православную веру на латинскую ересь.
Тут надо отметить, что все было тогда не так однозначно в позиции противоборствующих сторон. И те и другие из них имели вполне весомые аргументы. Так, неприятие оппозицией церковных нововведений имело под собой глубинное духовно-нравственное основание. Ее представители с самого начала высказывали опасение потери русской этничности и идентичности перед Западом, что могло нарушить основы традиционного русского быта. Потому они хотели всячески укрыться от ненавистного им западничества в недрах русского православного изоляционизма.
«Путешествие Аввакума по Сибири» (картина С. Милорадовича, холст, масло, 1898).
Патриарх Никон тоже прекрасно понимал исходящую от Запада такую опасность. Но, в отличие от своих противников, он хотел противопоставить этому западному влиянию свою духовную преграду, выражавшуюся в византийско-русской традиции вселенской православной церкви.
Начал он этот процесс с объединения двух бывших митрополий: Восточнорусской (Московской) и Западнорусской (Киевской), которые были до этого разделены около двух столетий. Еще патриарх Никон предпринял смелую попытку отстоять самостоятельность и независимость Русской православной церкви от светской власти. А еще при Никоне стали более надежно, чем когда-либо, выстраиваться контакты с Греческой православной церковью. Ни один Церковный собор тогда не проходил без участия на нем греческих иерархов.
Понятно, что полного успеха церковной реформы патриарх Никон мог достичь только при поддержке царя Алексея Михайловича. Однако отношения их стали постепенно ухудшаться. Во многом это было обусловлено тем, что в то время старая система управления государством, построенная на национальном менталитете, заметно тормозила и препятствовала формированию новой общеевропейской модели. Церковь же в этой системе власти играла важную и далеко не последнюю роль. Наверное, потому церковная реформа вызвала такое резкое неприятие среди духовенства. Появлялись изменения, которые напрямую затрагивали и положение церковнослужителей.
Вот один из примеров того времени. До «Соборного уложения» 1649 года «высшее духовенство подлежало непосредственному суду царя. Суд бояр был для них унижением. По новому законодательству они стали подчиняться Монастырскому приказу, государственному органу, состоявшему исключительно из светских чиновников, наравне со своими крестьянами. В компетенцию Монастырского приказа перешло и все судопроизводство над духовенством по недуховным делам, а также контроль над церковными вотчинами. Кроме того, в соответствии с «Соборным уложением», было запрещено церкви приобретать и принимать в заклад служилые вотчины» — об этом пишет в статье под названием «РУССКИЙ РЕЛИГИОЗНЫЙ РАСКОЛ» известный российский историк Сергей Реснянский.
А. Кившенко. Церковный cобор. 1654 год. Начало раскола.
Итак, становятся заметными изменения в отношениях царя и патриарха. Алексей Михайлович становится все более самовластным правителем. А в тот момент дворянство — новый служилый слой — нуждалось в сильной и твердой царской руке. Оно всячески поддерживало «Государеву Честь».
Перемены в царе произошли еще и потому, что тогда Алексей Михайлович длительное время находился с армией на театре военных действий с Польшей и Швецией. Такое длительное отсутствие делало его более самостоятельным и независимым от патриарха Никона. А еще к тому времени у него появились новые советники из ближнего окружения, влиянию которых он был подвержен.
С другой стороны, на царя Алексея Михайловича в то время оказывали сильное влияние иностранцы: немцы, греки и малороссийские монахи. Подолгу не видясь с патриархом Никоном, монарх уже не испытывал на себе его властного характера. Царь постепенно стал отдаляться от своего «собинного друга». Ко всему прочему, раздражение царя патриархом Никоном вызывала и та неудача в войне со Швецией, которую он начал по его совету.
Еще в тот момент в стране возникло тяжелое безденежье, доведшее до Соляного и Медного бунтов. И это как раз в то время, когда патриарх Никон занимался строительством трех монастырей: Иверского на Валдае, Крестного на Кий-острове на Белом море и Новоиерусалимского Воскресенского под Москвой. Для этого Никон увеличил поборы с церквей и монастырей, а также выступал против изъятия государством на военные нужды части монастырского имущества.
Эту ситуацию усугубила и страшная моровая язва (так в народе называли чуму) и последовавшие затем голодные годы, вызванные сильнейшим недородом хлеба. Противники патриарха Никона стали распространять в народе слухи, что это все — Божья кара за Никоновские «новины».
Многие приближенные ко двору бояре недолюбливали тогда Никона. Дело даже дошло до того, что родной дядя царя боярин Симеон Стрешнев назвал именем Никона свою собаку. После этого Никон приказал изъять из домов знати иконы западноевропейского, «фряжского письма», и сжечь их. Особый гнев вызывало у бояр титулование патриарха Никона себя «великим государём». Он об этом даже писал сам в одном из своих писем к царю.
Раздражение вызывал и штат прислуги патриарха. Почти такой же, как и у царя. Но это совсем не значило, что Никон помышлял о теократическом правлении власти на Руси, о собственных претензиях на эту власть и о каком-то соперничестве с царем Алексеем Михайловичем. Хотя, в то время об этом и злословили его недруги.
Надо сказать, что Никон обладал необыкновенными способностями. У него была отличная память, он был довольно находчив. Патриарх сам переводил церковные тексты с греческого языка на церковнославянский. Занимался составлением древних русских летописей. В его библиотеке хранились сочинения Плутарха, Геродота, Страбона, Аристотеля.
Патриарх Никон был человеком доброй души. И, в отличии от бояр, не занимался интригами, с помощью которых они разрушили его дружбу с царем Алексеем Михайловичем. Монарху они внушали мысль о том, что в стране царит двоевластие. Что патриарх, как римский папа, считает свою власть выше власти светской, и он стал опасным конкурентом для царя. Заявляли даже, что Никон будто бы хочет поменять православную веру на иноверческую ересь. И это все при том, что патриарх был самым убежденным славянофилом и даже не помышлял ни о каком изменении веры.
Само собой, нашлись и поводы для размолвки с царем. Никона не пригласили на встречу с грузинским царевичем Теймуразом. Затем боярин Хитрово избил одного из служилых Никона — князя Мещерского. А в праздник Казанской иконы Божьей Матери царь не пришел на литургию в церковь, где служил Никон. И передал ему, что гневается на него за то, что Никон называет себя великим государём.
Видя немилость царя и не желая сделать первый шаг к примирению, Никон уехал в Воскресенский монастырь и прекратил заниматься патриаршими делами. Он рассчитывал на то, что, как и прежде, будет пользоваться непререкаемым авторитетом у царя. И это стало его роковой ошибкой, как показало время. Царь не позвал патриарха обратно.
Причины этого кроются и в противоречивом характере самого царя, и в ловко разыгранной интриге боярской знати. С 1658 года, с момента удаления Никона в Воскресенский монастырь, патриарший престол на протяжении восьми с половиной лет оставался без вновь избранного патриарха и именно в это время последовал раскол церкви.
Протопоп Аввакум — злейший недруг Никона — был возвращен из ссылки, ему даже оказали радушный прием. Царь лично беседовал с ним, предлагал ему стать своим духовником, попытался примирить его с церковными нововведениями. Однако Аввакум имел неуступчивый характер, был человеком железной воли, твердо защищавшим свои убеждения. К тому же, он был еще талантливым писателем, прекрасным проповедником. И всеми силами старался сам склонить царя Алексея Михайловича и часть родовитой элиты на свою сторону. Это ему, отчасти, удалось.
Однако дружбы Аввакума с царем все же не получилось. Так как Алексей Михайлович был настоящим грекофилом. К тому же, он сам поддерживал церковную реформу патриарха Никона. Потому он не принял староверческую позицию протопопа Аввакума и его сторонников. Вскоре все они были вновь отправлены в ссылку.
Однако это не остановило распространение в стране негативных сведений о так называемых злонамерениях патриарха Никона. А религиозный раскол, возникший в узком кругу церковных иерархов, приобрел широкий общественный резонанс. И постепенно стал приобретать социальную окраску, так как внутрицерковная борьба невольно падала на неблагоприятную почву разного рода социально-экономических и политических проблем. А затем соединившись с ними, придавала им мощный противоборствующий клерикальный характер.
Вот несколько штрихов к общей картине того времени, которые только обострили и так уже накалившуюся обстановку. При царе Алексее Михайловиче церковные приходы были отстранены от выбора священников. Они теперь назначались государством, превратившись из выборных в административных лиц. Тем самым устранялись от священства крепостные крестьяне. Что давало повод священникам из крепостных становиться во главе раскола. Таким образом, расширялся круг сторонников противостояния.
В тоже время, в городах упразднили посадское самоуправление. Городами стали править царские воеводы, было введено много новых повинностей. А внешняя торговля была объявлена царской монополией и отдана на откуп иностранцам. Непомерные поборы и длительные войны стали приводить к различным бунтам.
И вот тогда уже заговорили о наступлении конца света, о скором пришествии антихриста. Во всем искали подтверждение наступления Апокалипсиса. Тем более, что приближался 1666 год.
И этот год совпал с заседанием Церковного собора, осудившим раскольников. На нем присутствовали греческие патриархи Паисий и Макарий, специально приглашенные в Москву. Руководителям раскола были заданы три вопроса: признают ли они правильными греческие печатные и рукописные книги, признают ли они православными греческих патриархов, признают ли они правильным Церковный Собор 1654 года, утвердивший нововведения патриарха Никона.
Ответ был предсказуем. После этого протопопа Аввакума и попа Лазаря предали церковному отлучению. А раскаявшихся Григория Неронова и епископа Александра простили. Собор постановил совершать церковные службы по Никоновским нововведениям.
А уже в 1667 году Никон также был осужден Собором за по пытку с его стороны превышения власти патриаршей над властью царской. Никон был лишен патриаршего сана и простым монахом был сослан в Белозёрский Ферапонтов монастырь.
Суд над патриархом Никоном.
С момента принятия таких серьезных решений, собственно, и начинается история церковного раскола. Раскольники, старообрядцы начинают жить своей религиозной общиной, которая фактически отделилась от официальной церкви. Они стали называть себя последователями старой веры и считали раскольниками не себя, а тех, кто уклонялся от древнего благочестия.
Главной идеей для старообрядчества по-прежнему оставалось учение о «Москве — Третьем Риме». Они мыслили Русь во главе всего православного мира. Для этого она должна была оставаться верной своим отеческим преданиям и традициям.
Следует заметить, что царь Алексей Михайлович и патриарх Никон также, как и старообрядцы, придерживались той же доктрины «Москва — Третий Рим». Правда, трактовали ее несколько иначе. С опорой не на древнерусскую старину, а на вселенскую восточную византийско-русскую православную традицию. Это было связано с тем, что царь и его окружение были склонны придавать церковной реформе, прежде всего, политическое значение, особенно в связи с борьбой за Малороссию.
Неприятие решений Церковного Собора 1666 -1667 годов вылилось в длинную цепь открытых выступлений верующих по всей Руси против государства. Достаточно вспомнить соловецкое вооруженное противостояние монахов 1668-1676 годов, которое было жестоко подавлено. Или восстание крестьян и казаков под предводительством Степана Разина. Или стрелецкий бунт 1682 года. В этих выступлениях против официальной власти лидерами уже не всегда выступали священники.
В том же 1682 году был казнен протопоп Аввакум, а также его сторонники «за великие на царский дом хулы». Они были сожжены заживо в Пустозёрске, который находился в устье реки Печоры на берегу Ледовитого океана.
П. Мясоедов. Сожжение протопопа Аввакума.
В указе царя Федора Алексеевича от 1685 года раскол был официально запрещен в стране: велено было раскольников ловить и сжигать. Эти жестокие правительственные меры вызвали в обществе очень суровое и самоотверженное сопротивление. Такова уж черта русского национального характера. Повсеместно появилось много раскольнических сект. Таких, например, как поповцы и беспоповцы. Произошло немало шокирующих актов неприятия церковной реформы. Таких, как массовые самосожжения. Тысячи крестьян и жителей посадов вынуждены были бежать за границу, на окраину государства: в Поморье, на Север, Урал, Заволжье, Сибирь. Где они основывали свои так называемые скиты-поселения.
Протопопа Аввакума и его окружение старообрядцев можно назвать охранительными консерваторами. Главным мерилом их духовно-нравственных ценностей было сохранение традиций древней русской православной церкви, которая, по их мнению, должна всегда оставаться незыблемой и чистой.
Консерватизм патриарха Никона был несколько иным. Он хорошо понимал необходимость государственных преобразований. Но он был противником заимствования Россией западноевропейских секулярных духовных ценностей. Хотя, они все равно проникали во все сферы жизни государства: в военное дело, торговлю, промышленность и в культуру.
Патриарх Никон думал противопоставить этой духовной западной интервенции концепцию равноправия светской и духовной власти, когда церковная власть должна духовно окормлять власть светскую, не давая ей становиться абсолютной. Опору в реализации своей концепции патриарх Никон видел в сильной царской власти и в великой вселенской византийско-русской православной традиции. В этом для Никона состояла мировая задача России.
Глубина мысли патриарха Никона была, к сожалению, не понята ни царем Алексеем Михайловичем, ни тем более правящей верхушкой, которая в то время уже была пропитана западноевропейскими настроениями. И выбрав это направление развития, страна постепенно пошла по пути европоцентризма.
В то время столкнулись три точки зрения. Это — старообрядческая позиция, Никоновская симфония властей и западная модель развития. Все это обострило внутренние противоречия, вызвав «бунташный век» второй половины ХVII века. Однако и дальнейшее развитие страны, вплоть до наших дней, было пронизано противоборством этих непримиримых позиций во власти и обществе.
Неспособность договориться с оппонентами и услышать другое мнение часто становится причиной раскола в обществе. Так было во все времена. И это нередко приводило к большим человеческим трагедиям.
А ведь, казалось, — ты прав, и ты прав. Давай искать точки соприкосновения наших мнений. Нет. Каждый должен утвердить только свою позицию. Согласия не получается. Либо ты с нами, либо против нас. Другого не дано.
Вот так и движемся по замкнутому кругу, повторяя свои многие прежние ошибки. Они, получается, ничему нас не учат.
На предполагаемом месте сожжения протопопа Аввакума установлен старообрядческий крест (2010).
В предыдущей публикации я рассказал о расколе русской церкви, который произошел в конце XVII века. Это было связано с объявлением патриархом Никоном церковной реформы. Она была ориентирована на старые традиции, существовавшие когда-то в Византии.
Однако самой Византии к тому времени уже не существовало, и потому носителями византийской древней культурной традиции воспринимались современные греки. Их нормы к этому моменту тоже могли существенно измениться и в чем-то отличались от тех, которые были приняты в древне-византийские времена. К примеру, русское духовенство при патриархе Никоне переоделось в греческое платье. Хотя, эта одежда русского духовенства не во всем соответствовала той, которую духовные лица носили во времена Византии.
И еще, подражая греческому духовенству, русские священники и монахи стали носить длинные волосы. Однако в Византии длинные волосы не были знаком духовной власти. Сами греческие священники стали носить их во времена существования Константинопольской патриархии в годы правления Османской империи. Об этом можно прочитать в Википедии.
По поводу стремления Никона придать Московскому царству значение новой Византии в восточном православии русский историк, член-корреспондент Императорской Академии наук, профессор Николай Каптерев еще в 1885 году писал: «Влияние Византии в православном мире основывалось именно на том, что она была для всех православных народов востока культурным центром, откуда исходили к ним наука, образование, высшие и совершеннейшие формы церковной и общественной жизни. Ничего похожего на старую Византию не представляла в этом отношении Москва. Она не знала, что такое наука и научное образование, она даже совсем не имела у себя школы и лиц, получивших правильное научное образование; весь её образовательный капитал заключался в том, с научной точки зрения, не особенно богатом и разнообразном наследстве, которое в разное время русские посредственно или непосредственно получали от греков, не прибавив к нему с(о) своей стороны почти ровно ничего. Естественно поэтому, …первенство и главенство Москвы в православном мире могло быть только чисто внешнее и очень условное».
Николай Фёдорович Каптерев, русский церковный историк, заслуженный профессор Московской духовной академии.
Конечно, за время монголо-татарского ига Русь заметно отстала от Европы во всех сферах жизни: в науке, технике, просвещении. Многие представители власти тогда это понимали. Именно поэтому Москва начинает постепенно завязывать новые, более надежные торговые и дипломатические отношения с Европой. Но это не находило повсеместного понимания в обществе. В то время вековой уклад жизни Московской Руси было не так-то просто изменить. Потому противостояние трех направлений развития при царе Алексее Михайловиче и патриархе Никоне: национального, западного и сторонников греческой формы православия, – стало определяющим фактором возникновения раскола в русской православной церкви. О некоторых моментах этого раскола я коротко рассказал в предыдущей программе.
Интерес же к этой теме возник после моего случайного знакомства с жительницей Литвы Юлианой Бояровой. Во время нашего знакомства она обронила такую фразу: «Мы староверы. Я уже в седьмом поколении. Мои предки уехали из России после Никоновской церковной реформы».
В тот момент я мало представлял, о чем идет речь. Но интуитивно осознал, что эта очень серьезная и важная история. Прошел почти год, и мы вновь встретились с Юлианой. И вот тогда я попросил ее рассказать о своих предках, о староверах за рубежом, о том, как сложилась жизнь тех, кто покинул родину из-за веры почти три века тому назад. (Интервью с Юлианой Бояровой можно послушать в конце этой страницы).
Почти до 1685 года власти Московского царства подавляли бунты и казнили несколько вождей раскола русской церкви. Специального закона о преследовании раскольников за веру тогда не существовало. Правда, в том же 1685 году при царевне Софье был издан указ о преследовании хулителей Церкви, подстрекателей к самосожжению, укрывателей раскольников и наказании их вплоть до смертной казни (одних через сожжение, других мечом). Остальных старообрядцев приказано было бить кнутом, и, лишив имущества, ссылать в монастыри.
Во времена преследований старообрядцев был жестоко подавлен бунт в Соловецком монастыре, тогда в 1676 году погибли 400 человек. В Боровске в заточении от голода в 1675 году погибли две родные сестры боярыня Феодосия Морозова и княгиня Евдокия Урусова.
Воевода Мещеринов подавляет Соловецкое восстание.
А глава и идеолог старообрядчества протопоп Аввакум, священник Лазарь, диакон Феодор, инок Епифаний были сосланы на Крайний Север и заточены в земляную тюрьму в Пустозерске. После 14 лет заточения и пыток они были заживо сожжены в срубе в 1682 году.
Надо заметить, что патриарх Никон к этому времени уже не имел никакого отношения к гонениям на старообрядцев. С 1658 года и до своей смерти в 1681 году он находился сначала в добровольной, а затем в вынужденной ссылке.
Страшным последствием этого раскола явились так называемые гари — массовые самосожжения. Самые ранние сведения о них относятся к 1672 году, «когда в Палеостровском монастыре совершили самосожжение 2700 человек. А с 1676 по 1685 год, по документально зафиксированным сведениям, подобным образом погибли около 20 000 человек. Самосожжения продолжались в XVIII веке, а отдельные случаи были и в конце XIX века», — говорится об этом в Википедии.
Памятник протопопу Аввакуму в Нарьян-Маре.
Академик Дмитрий Лихачев писал, что наиболее состоятельным и работящим классом были тогда старообрядцы. И даже уральскую промышленность они когда-то своими руками создали. О том, как сложилась жизнь беженцев из России в конце XVII века, и что им тогда помогло выстоять, я также поговорил с Юлианой Бояровой.
Вильнюсская староверческая религиозная община.
Известно, что одним из самых непримиримых противников Никоновской реформы был протопоп Аввакум. Вот какая характеристика была дана ему в словаре Брокгауза и Ефрона еще в XIX веке: «Аввакумъ Петровичъ, протопопъ г(орода) Юрьевца-Поволожскаго, — расколоучитель XVII ст(олетия). Происходившій изъ бѣдной семьи, довольно начитанный, угрюмаго и строгаго нрава, А(ввакум) пріобрѣлъ извѣстность довольно рано какъ ревнитель православія» — конец цитаты.
Известно, что в духовной средневековой литературе было принято описывать жизнь святых. Делали это уже спустя много лет после их смерти. А вот протопоп Аввакум написал «Житие» о себе сам и еще при жизни. Это произведение является первой попыткой описания своей биографии. В своем Житии Аввакум является автором и героем этого повествования. В нем он подробно описывает различные моменты своей жизни и даже рассказывает об отношении к своей жене.
Поволжская старообрядческая икона, конец XVII — начало XVIII вв., ГИМ.
«Житие» Аввакума на протяжении почти двух столетий после его смерти распространялось только в списках среди старообрядцев, как священный текст. Впервые оно было напечатано, благодаря ректору Московского университета Николаю Тихонравову в 1861 году и было воспринято читающей публикой с очень большим интересом.
Федор Достоевский отдавал дань автору этого сочинения и его способу повествования. Иван Тургенев писал: «Вот она, живая речь московская!» «…Писал таким языком, что каждому писателю следует изучать его». Лев Толстой называл Аввакума «превосходным стилистом».
А вот что написал сам Аввакум о своем сочинении»: «По благословению отца моего старца Епифания писано моею рукою грешного протопопа Аввакума, и если что сказано просто, то вы, Господа ради, читающие и слышащие, не осуждайте просторечие наше, поскольку люблю свой русский природный язык, стихами философскими не привык речи украшать, потому что не слова красивые Бог слушает, но дела наши хочет видеть». (Аввакум)
Памятник патриарху Аввакуму в Нижегородской области.
Единомышленницей протопопа Аввакума была боярыня Феодосия Морозова. Она являлась дочерью царского боярина Прокофия Соковнина, близкого родственника царицы Марии Милославской. Боярыня занимала высокое место при царском дворе. И это позволяло ей иметь независимое положение в течение многих лет.
Ее дом стал своеобразным пристанищем для сторонников старой веры. Здесь же поселился и протопоп Аввакум, который вернулся в Москву из сибирской ссылки в 1664 году. Боярыня и ее сестра княгиня Евдокия Урусова стали духовными дочерьми протопопа Аввакума.
Царя Алексея Михайловича очень беспокоило сопротивление старообрядцев, особенно родственницы его жены — Феодосии Морозовой. Он долго не мог решиться на жесткие меры по отношению к ней. То отбирал, то возвращал ее вотчины. Делал это до тех пор, пока боярыня не совершила тайного пострига: она стала инокиней Феодорой.
Народ воспринимал конфликт царя с боярыней как духовную борьбу с ней. Приказ уморить ее голодом в яме Боровского монастыря поражает жестокостью. Таким способом царь обрек боярыню Морозову и ее сестру княгиню Урусову на долгую смерть. Их держали под стражей, пока они были живы. А боярыня Морозова была под стражей и после смерти, которая положила конец ее страданиям в ночь с 1 на 2 ноября 1675 года. Старообрядческое движение почитает протопопа Аввакума и боярыню Морозову.
В 1887 году русский художник Василий Суриков написал знаменитую картину «Боярыня Морозова». В ней изображена сама боярыня, сидящая на санях, с поднятой рукой в двуперстном сложении по старообрядческому канону. Это и был ее призыв к народу — стоять за старую веру до конца. В те годы на передвижной выставке эта картина вызвала разноречивые мнения. Однако известный русский критик Владимир Стасов даже расчувствовался перед этим полотном. И позже написал: «Суриков создал такую картину, которая есть первая из всех наших картин на сюжеты русской истории».
Илья Репин. Портрет В. В. Стасова.
Хочу также упомянуть об опере «Боярыня Морозова», которая была написана российским композитором Родионом Щедриным. Мировая премьера ее состоялась в 2006 году в Москве. В основу либретто легли тексты «Жития протопопа Аввакума» и «Жития боярыни Морозовой».
И еще следует отметить исторический роман-трилогию российского писателя Владимира Личутина «Раскол». Автор этого значительного литературного произведения долго размышлял над такой сложной темой, собирал материал прежде, чем взяться за написание романа. Надо сказать, что тема эта пока еще мало изучена в русской литературе. Потому трилогия Владимира Личутина стала серьезным философским размышлением о событиях того времени. Церковный раскол задел тогда все стороны русской жизни — от бытовых мелочей до духовных идеалов. Не случайно, Аввакум возмутился тогда: не троньте букву «аз» — пусть лежит, где положено.
Писатель Владимир Личутин.
А как же сложилась судьба старообрядческих общин, оставшихся в России? Постепенно большинство из них утратило свою оппозиционность по отношению к официальной церкви. А часть старообрядцев поповцев в 1800 году пошла на соглашение с православной церковью. Сохранив свою обрядность, они подчинились местным епархиальным архиереям.
А те поповцы, которые не пожелали идти на примирение с официальной церковью, создали свою. И в середине XIX столетия они признали своим главой боснийского архиепископа Амвросия, который центром старообрядческой организации сделал Белокриницкий монастырь.
В 1853 году была создана и Московская старообрядческая архиепископия, ставшая вторым центром старообрядцев Белокриницкой иерархии. После этого были учреждены 12 епархий Белокриницкой иерархии с административным центром — старообрядческим поселением Рогожское кладбище в Москве.
Белокриницкий монастырь.
А до этого 27 октября 1800 года в России указом императора Павла было учреждено единоверие как форма воссоединения старообрядцев с Православной церковью. Старообрядцам, пожелавшим вернуться в синодальную церковь, было дозволено служить по старым книгам и соблюдать старые обряды, среди которых наибольшее значение придавалось двоеперстию. Однако богослужение тогда совершали православные священнослужители.
До революции 1917 года насчитывалось шесть основных образований старообрядцев. А сам термин старообрядчество был официально введен в начале XX века указом императора Николая II от 17 апреля 1905 года. Назывался он «Об укреплении начал веротерпимости». В нем говорилось: «Присвоить именование старообрядцев, взамен ныне употребляемого названия раскольников». После этого на средства самих старообрядцев началось строительство старообрядческих храмов по всей России. Старообрядцам разрешили открывать свои учебные заведения, преподавать Закон Божий в школах и заниматься миссионерской деятельностью. При этом старообрядческое духовенство не было уравнено в правах с православным. И только в 1971 году Собор Русской Православной Церкви снял наложенные Церковным Собором 1666-1667 годов клятвы на старообрядчество.
Вильнюсская староверческая религиозная община.
В октябре 2000 года собор Русской православной церкви заграницей издал «Послание» к приверженцам старых обрядов. В нем он признал вину, за содеянное насилие перед старообрядцами: за ложь, клевету, пытки и убийства. Собор попросил прощения за обиды и насилие, совершенные как властями, так и священством. В нем сказано: «Простите братья и сестры наши, прегрешения, причиненные вам ненавистью. Не считайте нас сообщниками в грехах наших предшественников, не возлагайте горечь на нас за невоздержные деяния их. Хотя мы потомки гонителей ваших, но неповинны в причиненных вам бедствиях. Простите обиды, чтобы и мы были свободны от упрека, тяготеющего над ними. Мы кланяемся вам в ноги и препоручаем себя вашим молитвам. Простите оскорбивших вас безрассудным насилием, ибо нашими устами они раскаялись в содеянном вам и испрашивают прощения».
В 2021 году председатель Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Илларион (Алфеев) отметил, что «священноначалие Русской Православной Церкви глубоко осознает пагубные последствия церковного раскола XVII столетия, считает это национальной трагедией, а поэтому никогда не уклоняется от возможности как-то эти последствия уврачевать».
Памятник патриарху Никону.
Последствия явления церковного раскола не так однозначны и просты, как это нередко представлялось. Феноменом старообрядчества является не только религиозная составляющая. Почти всегда в основе раскола лежал политический и экономический подтекст. Вероятно, отголоски этого раскола будут слышны еще долго: по православному сердцу русской земли протянулась тогда незарастающая рана. Целостность православного сообщества была нарушена. В наше время уже нет прежней вражды, которая была в начале. Однако изолированность староверов от российского общества продолжает существовать.